Итоги года на книжном рынке России и США позволяют понять, почему профессиональные писатели запросились в офисы, и констатировать, что издательский бизнес губят не только и не столько пираты.

Российский книжный бизнес ныне пребывает в состоянии, близком к панике. Под диктофон, естественно, никто ничего не скажет, но в личных беседах, какое издательство ни возьми, все хватаются за голову и о перспективах выражаются малоцензурно. Полное впечатление, что отечественный книжный рынок рухнет, погребя под собой всех, не в этом, так в следующем году.

Предновогодняя неделя - время подводить итоги. В том числе и в литературе. Хотя говорить об "итогах года в литературе" не совсем корректно: эта область человеческой деятельности, подобно театру и академической музыке, живет не годами, а сезонами, от начала осени до начала лета. Но все-таки главную тенденцию астрономического 2011-го года вычленить можно. И заключается она в том, что книга - лучший подарок.

В развитии книжной сферы в 2011 году наметилось четыре основные тенденции.

Во-первых, все более острым стало противостояние электронной и печатной книги. Стремительно сократился объем бумажного книжного рынка: согласно докладу Роспечати, он упал на 8%. Электронные тексты начали покупать чаще, чем печатные: по данным Amazon, на каждые 100 проданных бумажных книг приходится 105 электронных. Более «социальной» стала практика чтения: на смену печатной книге и стремления к уединению приходит интерактивность электронного устройства и общение через сети, которое, например, предлагает электронная книга Kindle. Технологии привносят в книжную сферу новые возможности. Использовать их уже планирует и государство, которое, согласно проекту Анатолия Чубайса, в перспективе может предложить ученикам школ пользоваться одним гаджетом и не носить с собой горы учебников.

Попытки усадить детей за книги раскололи коллектив Российской государственной детской библиотеки. Библиотекари написали отчаянное послание министру культуры: по их мнению, из уникальных студий РГДБ уходят профессиональные педагоги, читальные залы ликвидируют, книги складывают в коробки; вместо этого — праздники с попкорном и платные услуги. Корреспондент «РР» разбирался, так ли уж плохи и опасны новшества, и пытался понять, возможно ли сделать 10 тысяч квадратных метров библиотеки интересными в эпоху цифрового детства.

Накануне самой значимой для российских книгоиздателей художественной и интеллектуальной литературы ярмарки non/fiction, которая пройдет в столичном ЦДХ c 30 ноября по 3 декабря, впору обозначить главные проблемы книгоиздателей, вглядеться в перспективы российского электронного рынка и присмотреться к особенностям русской привычки чтения.

О том, что отечественная книжная индустрия переживает нелегкие времена, говорили давно, но лишь начиная с 2009 года, когда мировой финансовый кризис докатился до России, вопрос стал ребром, и возникли мысли о системной ошибке отечественной модели развития рынка - с его монополистами издателями и распространителями и ставкой на развлекательную массовую литературу

На фоне общего падения книжной розницы редкую устойчивость демонстрируют издатели, допущенные к обеспечению школ учебниками. Растущее недовольство родителей и учителей содержанием и ценой этой литературы вряд ли уменьшит прибыли узкого круга ее издателей или позволит войти в него новым игрокам. Угрожать этому рынку может только одно: если школьников и правда допустят до электронных учебников.

После затяжного кризиса маленькие книжные магазины переживают бурный расцвет.

Похоже, нам на радость прошли времена, когда «книгами торговали, как колбасой». Два года назад маленьких книжных магазинов в Москве почти не осталось, и казалось, что кризис прихлопнул точки сбыта интеллектуальной литературы, а выживут после ядерной зимы только корпорации-монстры. Долгое время, кроме «Фаланстера», ткнуться было особенно некуда — спасибо, выручали книжные ярмарки. Но в последний год по неизвестным причинам ситуация радикально изменилась: мы наблюдаем настоящий бум маленьких книжных магазинов.

Литпремиальный процесс в последние годы напоминает тасование одной и той же колоды произведений-претендентов. Примеров сколько угодно. Михаил Шишкин – «Нацбест» (2005) и «Большая книга» (третья премия, 2006) с романом «Венерин волос». Дмитрий Быков – «Нацбест» (2006) и «Большая книга» (первая премия, 2006) с биографией Бориса Пастернака. О финалистах и говорить нечего...

На среднем Урале нет развитого издательского рынка. Однако если одни предприниматели деградацию книжного производства связывают с недостатком бюджетных вливаний в отрасль, то другие пытаются выживать за счет дополнительных видов деятельности.

Печать книг по требованию — print on demand — за последние пять лет изменила западный книгоиздательский бизнес. Идея сначала продать книгу, а потом ее напечатать имеет перспективы и в России. Издательства, не вкладываясь в тысячные тиражи, могли бы таким способом прощупывать спрос на новых авторов. Сами авторы получили бы возможность без издательств продвигаться в интернет-магазинах. Книжные магазины стали бы сами печатать то, что надо читателю. Но пока печать по требованию у нас только зарождается.