Сведущие люди объясняют мне, что в связи с грянувшим кризисом ничего уже не будет как раньше. В самых разных областях. Вот, в частности, не будут уже мне звонить — время от времени, не то чтобы очень часто, но довольно регулярно — разные имеющие отношение к издательскому бизнесу люди с таким вот вопросом: "Ну и когда же вы напишете книгу?" Правда, надо признаться, что у меня никогда не было шанса рассматривать сам факт такого звонка как высокую оценку в издательских кругах моего литературного потенциала. Дело в том, что человек, когда-то первым обратившийся ко мне с такими словами, счел необходимым раскрыть карты. "Понимаешь,— сказал он,— согласно статистике, большинство читателей сегодня — это женщины твоего... м-м-м... возраста, со всеми вытекающими. Разводы, дети-подростки... Ты про такое представление имеешь. Напиши что-нибудь про них, для них. Но только чтобы не для полных дур, потому что нишу для полных дур тридцать плюс уже другие издательства основательно разработали".

Несмотря на расхолаживающую откровенность моего собеседника, я некоторое время над этим предложением раздумывала — мне казалось, что в такую игру интересно сыграть. Но потом издатель позвонил с новыми вводными. Оказалось, что в будущей книге непременно должна быть настоящая любовь, даже страсть — не как в женских романах, но и без особого цинизма. И еще хорошо бы главная героиня занималась чем-нибудь новым, никому не понятным и актуальным вроде политтехнологий или организации ролевых игр. Не знаю, что тогда отпугнуло меня больше — любовь без цинизма или ролевые игры.

Упоминавшиеся уже сведущие люди также объяснили мне, что от кризиса, кроме относительного разорения, следует ждать еще относительного оздоровления. Издательскому делу оздоровление необходимо, вероятно, по многим направлениям, но я очень сильно надеюсь, что оно коснется и того, что творится по части "продюсируемой" литературы. И дело даже не в реальной специфике и качестве таких книг (хотя хорошими они, по-моему, не бывают), а в том, что вокруг них происходит идеологически. Тут недавно я вела бурный и интересный разговор с несколькими отечественными издателями и уже где-то в середине поняла, что мы, наверное, звучим очень странно. Слово "книга" в нашей дискуссии практически не употреблялось — оно оказалось прочно замененным изрядно поистрепавшимся словом "проект". И такая замена симптоматична — наскучив положением человека, который "просто печатает книжки", издатель теперь хочет закрепиться в статусе человека, который, по выражению весьма уважаемого мною отечественного книжного деятеля, "выносит книгу на рынок, создает и поддерживает на нее спрос". А чтобы все это делать успешно, книгу лучше под рынок скорректировать, а еще лучше прямо писать ее, согласуясь с требованиями рынка. Не то что настоящей литературы, даже настоящей книги из такого выйти не может — связанный с ее созданием творческий акт к корректировкам рынка отношения не имеет.

Хотя, наверное, не стоит мне так горячиться. Ведь сведущие люди уверяют, что в ближайшее время никто не будет надоедать мне с вопросом: "Ну и когда же вы напишете книгу?"

Анна Наринская
Источник: Журнал «Weekend»

Еще по теме:

• Литературная критика: в поисках хороших текстов
• Новое прошлое
• Смотр всякой книги: стартует 10-я книжная ярмарка non/fiction