После вручения всех российских литературных премий обозреватель "Коммерсанта" Лиза Новикова решила обозначить тенденции литературного сезона.

В немецком Бонне есть сразу несколько так называемых общественных книжных шкафов: один установлен в местном муниципалитете, другие прямо на бульварах. Любопытствующие прохожие оставляют или забирают там разнообразные книги, попутно делясь друг с другом впечатлениями. Подобная затея была и на прошедшем недавно Московском книжном фестивале, где обменивались не только мнениями, но и книгами и чуть ли не одеждой. Будет неудивительно, если у нас наберет большую силу и движение буккроссинг, по правилам которого нужно сначала оставить в метро Набокова или в сквере Пелевина, а потом ждать, польстится ли на них кто-нибудь грамотный. Букинистический настрой — это, пожалуй, то основное, чем завершившийся литературный сезон отличался от предыдущих.

Надежды на то, что акулы издательского бизнеса произведут какие-то изменения в работе слаженного конвейера по производству однообразной массовой литературной продукции, пока не оправдались. Многие читатели, поднявшие было головы в поисках достойного чтения, в нынешние неблагополучные времена опять вернутся к привычной жвачке с лотка. Последние месяцы в реестрах новых книг все чаще стали появляться переиздания, причем зачастую вторая попытка давалась не самым лучшим переводным романам. Впрочем, были и гораздо более интересные и показательные случаи, как, например, новая премьера романов Василия Аксенова и Владимира Войновича, которые они в свое время писали для серии "Пламенные революционеры". Когда происходит заминка с изданиями новых книг, настает время для пересмотра архивов. Казалось бы, польза для хорошо забытого старого очевидна, тем более что в нашей богатой словесности нет недостатка в "недочитанных" авторах. Но простой перепечаткой тут все же не обойтись: любое возвращение требует почетной встречи с предисловиями, комментариями. А проблемы с культурой книгоиздания у нас начались отнюдь не в прошедшем сезоне.

На премиальный процесс тоже легла тень прошлого. "Большая книга" вспомнила винтажного автора — Владимира Орлова. Премия "Ясная Поляна" уже давно поддерживала эту тенденцию, регулярно награждая тексты, написанные во второй половине прошлого века. Последним лауреатом был Петр Краснов с повестью 1986 года "Высокие жаворонки". В той же "Большой книге" в борьбе за главный приз участвует Александр Терехов. Его "Каменный мост", поначалу кажущийся романом-расследованием и вроде обещающий какое-то выяснение отношений со сталинской эпохой, в конце концов погружает читателя в тяжелый морок, который, однако, не сулит никакого эстетического катарсиса. Расследуя странную гибель двух подростков из высокопоставленных семей, тереховский герой удивляется, почему сталинские наркомы оставили после себя тишину, не завещав потомкам никаких воспоминаний. Многословные, словно утягивающие в болото размышления автора как будто должны были компенсировать это отсутствие, а заодно представить оригинальные умозаключения о природе зла. Об относительности этого понятия говорит в своем вот-вот выходящем у нас романе "Благоволительницы" француз Джонатан Литтелл. Роман представляет собой дневник палача-эсэсовца, на то, что существуют подобные свидетельства, как раз активно ссылается и герой Терехова. Причем Литтелл тоже весьма многословен, что не помешало популярности его романа. Видимо, тенденция эта общемировая, то, о чем писатели-классики могли сказать афористично и раз и навсегда, у сегодняшней публики требует многократного проговаривания и, как говорили в школе, "разжевывания".

Бойся с нами, бойся как мы, бойся лучше нас

Александр Терехов, с его подчеркнутым вниманием к объединяющим людей разных эпох перверсиям, отнюдь не единственный пример торжествующего сегодня болезненного духа. Персонаж романа Александра Архангельского, свято блюдущий свою выгоду столичный бизнесмен, все время тайком просчитывал цену, которую ему придется заплатить за то, чтобы попробовать остаться на плаву. Более мелкая сошка, владелец компании, занимающейся разметкой асфальта, из романа Евгения Гришковца, тоже при всем своем благополучии не мог понять, "откуда у хлопца испанская грусть". Обыватели из "Московских теней" Романа Сенчина никак не хотели свыкнуться со своим обывательским статусом и жаждали чего-то большего. Дмитрий Быков заставил своего героя изрядно потрястись: скромный сценарист попал в некий "список" и теперь его могли не пустить за границу, а могли и сделать что похуже.

Наконец, в одном из главных текстов прошедшего сезона, в романе "Асан", Владимир Маканин убил сразу двух зайцев: он и показал сегодняшнее предчувствие войны, и попробовал поискать для своего персонажа возможности человеческого поведения в экстремальных обстоятельствах. Эта общая тревога, разлитая в таких разных книгах, и стала характерной чертой литературы 2008-2009 годов.

Лекарство от сути

Может быть, подобные настроения и привели к тому, что у читающей публики все большей популярностью стали пользоваться не изощренные и изысканные художественные произведения, а вполне приземленные пособия с заголовками вроде "Как не разориться в 6 дней". Интересно, что на этой волне спроса, на четкие рекомендации неожиданно возвысились и вполне серьезные и достойные научно-популярные книги. Ведь еще недавно, когда говорили о нарастающей популярности нон-фикшн, имели в виду все больше мемуары и исследования в области гуманитарных наук. А теперь внимательные издательства поспешили обзавестись сериями книг о точных науках. Громко заявила о себе и профильная премия "Просветитель": правда, для начала все же предпочли исторические экскурсы супругов Сванидзе. Но будем надеяться, что уважаемая премия не перейдет сразу к поощрению книг о нанотехнологиях и все же уделит внимание настоящей науке, которую отнюдь не балует сегодняшнее книгоиздание.

Конечно, находились и авторы, понимающие, что нужно предлагать и хоть какие-то модели поведения и делать наброски ответа на извечный вопрос "Что делать?". Правда, в этом сезоне эти ответчики не всегда вызывали доверие, а предложения некоторых из них отдавали шулерством. Многие, словно проконсультировавшись у психолога, поняли, что в наше неустойчивое время лучше всего предложить людям какую-то опору. Таковой стала советская тема. Заигрывания с имперской тематикой оказались успешными для Михаила Елизарова: написав роман о том, как книги некоего забытого советского автора обретают магическую силу, он каким-то волшебным образом передал импульс букеровскому жюри, которое, в свою очередь, решило позаигрывать с "маргинальными" молодыми авторами. Теперь и Михаил Елизаров наверняка удостоится почетного звания "смерд русской империи", которым в свое время старшие товарищи наградили Захара Прилепина. К слову, сам Захар Прилепин уже опубликовал отрывки из готовящейся книги о Леониде Леонове (еще раз подтвердим букинистический привкус сезона).

Андрей Геласимов в романе "Степные боги" попробовал модернизировать кондовый советский роман и даже украсил свои комментарии по поводу вручения ему премии "Национальный бестселлер" слоганами в защиту реалистического метода письма, а заодно и в поддержание патриотического духа. В своей победе писатель увидел и залог победы российского народа. Возможно, кому-то такие речи могут показаться нескромными, но вообще-то автор просто обозначил тренд следующего сезона. А заслуга за его создание лежит отнюдь не только на Андрее Геласимове. Впрочем, лично я, будучи в малом жюри премии "Нацбест", голосовала за книгу-эссе известного литературоведа и прозаика Александра Жолковского "Звезды и немножко нервно": именно эта изысканно-интеллектуальная и остроумная работа показалась мне более живительной для российского самосознания, чем пафосные труды иных патриотов.

В прошедшем сезоне было не так много социальной аналитики, хотя наплыв подобных романов и предсказывался экспертами. Роман Сергея Шаргунова "Птичий грипп", а также примечательный рассказ "Приключения черни", несмотря на всю свою провокационность, не стали бомбой года. Еще один не чуждый политической злободневности автор, Владимир Сорокин, пока добился своим "Сахарным Кремлем" того, что его не пропустили в финал "Большой книги", но зато он стал любимцем гламурной публики. И еще непонятно, что хуже. Напротив, пропитанный философским спокойствием роман Леонида Юзефовича "Журавли и карлики" оказался во всяческих премиальных списках. Впрочем, мудрый автор уже застрахован и от неудачи, ведь главной темой у него стало самозванство как таковое. Таким образом, писатель предлагает смотреть и на литпремии, и на тенденции сезона со сдержанной усмешкой. Ведь самозванство — это одна из наших давних традиций.

Лиза Новикова
Источник: Огонек
.

Еще по теме:

• Книга уходит в «Нишу»: российское книгоиздание в постбестселлерную эпоху