Эти дискуссии разгораются до масштаба общеизвестных и потухают незамеченными каждый год. Они встречаются пользователям Интернета — и в узком кругу знакомых, и при стечении "масс".

Эта тема озвучена на телевидении и в крупнотиражной прессе. В конечном итоге, едва спадает энтузиазм полемистов, остаётся один и тот же резонный, непреходяще актуальный и всё равно открытый вопрос: вытеснит ли электронная литература бумажную книгу, и когда это, наконец, произойдёт?

Читателям, вероятнее всего, уже известен ответ на вторую часть вопроса: когда появится безвредный для глаз и удобный именно для чтения монитор.

Таковые технологии уже существуют — это КПК (карманные персональные компьютеры, на Западе известные как Personal Digital Assistant), в быту называемые "наладонниками" (англ. handheld). В настоящее время многие сетевые ресурсы размещают текстовые файлы различного объёма, вплоть до целых библиотек, специально для операционных систем КПК.

Достаточно просмотреть несколько подобных архивов, чтобы заключить: практически все они состоят из литературы, ранее и до сих пор издающейся на бумаге. Это не гипертексты, набранные набело с клавиатуры, насыщенные ссылками и адаптированные для читателя, чьё зрение следует беречь.

Тем не менее. Многие, очень многие книги не нашли и, полагаем, не обретут никогда своей электронной формы. Сопряжено это не только с авторским правом, в России редко останавливающего ценителей литературы. Главная причина — владельцы-администраторы библиотек попросту не располагают теми или иными книгами. Даже если посвящают бескорыстному сканированию всё своё свободное время, они вынуждены пользоваться преимущественно теми текстами, которые уже не востребованы. Вернее, они читаемы, и ими "пользуются", но иначе, чем печатные издания. Для чего применяется электронная литература, мы поясним позже, вернёмся непосредственно к библиотекам и архивам.

При поиске книги всегда можно рассчитывать, что если она есть в одной библиотеке, — сразу же передаётся в другую. Редкая книга оседает только на одном ресурсе, и в данном отношении библиотекари проявляют завидную солидарность. Сканирование и появление новой книги в сети становятся для узкого круга событием, правда, не всеми воспринимаемым однозначно.

Итог предварительный: мы оказываемся между двух полярных областей, взаимоисключающих друг друга. Между ними не может быть найден компромисс, и продолжение полемик вокруг электронных библиотек и сетевых магазинов самым убедительным образом это доказывает.

Электронная версия книги не может вытеснить печать. Но она ускоряет потерю тех или иных изданий. Каким образом? Тем, что губит и многие печатные издания, — они намертво закрепляются в частных библиотеках коллекционеров, не интересующихся содержанием книги. Их интересует библиография — издательство, год, состояние книги, — причём различие "хорошего" и "удовлетворительного" состояния переплёта и бумаги существенно сказывается на цене. Коллекционные издания не читают в принципе — книги даже не открывают, ведь от этого они портятся.

Многие совершенно напрасно ждут оцифирования "Антологии сербской поэзии" (три тома, издательства: Вахазар, Рипол Классик, 2004, 2006, 2008). Полагаем, что уже через пять лет эта серия станет объектом не менее пристального внимания букинистов, чем "Эпос сербского народа" — М.: изд-во АН СССР, серия "Литературные памятники", 1963. Также можно предположить, что из всего тиража останутся непрочитанными две трети, — независимо от того, насколько часто экземпляры будут циркулировать из магазина на книжные полки и обратно.

Следует заметить, что особой выгоды букинисты от этого бизнеса не извлекают — это скромный заработок при невероятной заинтересованности. Хобби, странного характера страсть к обладанию суперобложки, пожелтевших листов с "хрупким" шрифтом, запаха старины.

Читатели газеты вспомнят некогда популярный в России роман Артуро Переса-Реверте "Клуб Дюма или тень Ришелье", по мотивам которого был снят фильм "Девятые врата". Из прочтения сразу же становится очевидным: недешёвое это мероприятие — коллекционирование книг. Впечатляет и мнимый аристократизм, проще говоря снобизм, — презрение к дешёвым изданиям с мягкими обложками, да и вообще к современной литературе, к любым книгам младше века. Воображаемые букинисты, гораздо приятнее своих коллег в реальной жизни — там и превосходный эстетический вкус, там и нескромные намёки на эзотерику в лучшем смысле этого слова, там и пиетет к иерархии. Впрочем, западных романистов профессия обязывает приукрашивать те или иные профессии. Но то — в Европе, в России всё очарование букинистики завершилось не на творческом, но экономическом переосмыслении девиза "никто не забыт, ничто не забыто" и поднятого на щит диссидентами афоризма Булгакова — "рукописи не горят".

Аллегорически выразившись, сожжение произошло с советскими изданиями — они просто "поменялись местами" с дореволюционными изданиями в репринтах и адаптированном варианте (без "ятей" и твёрдых знаков), с "там-" и "сам-издатом". И тут разоблачается бесхитростная плановая экономика букинистов — искусственно созданный дефицит советской литературы.

Некоторые книги попросту нечем заменить. Влиятельный европейский интеллектуал Славой Жижек пишет книгу "Тринадцать опытов о Ленине" и организует конференцию "Актуальность Ленина" (февраль 2001) — между тем, как в России продолжается инерция антисоветизма, а позже уже никого не интересуют политэкономия и социология русских марксистов. Вместе с тем, в "букинистических лавках" русского интернета никого не удивляет спрос на избранные сочинения и ПСС Владимира Ильича — таковые продаются за астрономические для книг суммы и редко не находят своего покупателя. Казалось бы, в стране, некогда славящейся как самая читающая, при миллионных тиражах авторов догматического марксизма, должно сохраниться достаточное количество экземпляров, чтобы заурядный читатель не чувствовал когнитивного диссонанса, сравнивая разделы прейскуранта под заголовками "марксизм-ленинизм" и "постмодернизм".

Это лишь отвлечённый пример, и далеко не единственный. Клоним к тому, что читателю не предоставляется выбора, — гносеологической и культурной основе современного интеллектуального рынка. Посмотрим на секции детской литературы. Что мы там видим? Тридесятое переиздание Милна не в самом лучшем переводе (лучший — Бориса Заходера, 1982-83), семитомную эпопею Джоан Роулинг, комиксы "Witch". Остальное — в лучшем случае переиздание советских переводов и оригинальных сочинений, например, Юрия Олеши, как правило, что гораздо печальнее, та же букинистика. Тираж, как ни был бы велик, надолго задерживается — или раскуплен для дальнейшей спекуляции, или не востребован ввиду массированной рекламы западных "образцов" для специфического воспитания. Не случайно европейские интеллектуалы регулярно обращаются к детской литературе — для интерпретации и цитации.

"Цифровым эквивалентом" книг пользуются не для чтения. Ими пользуются для цитации. Вполне вероятно, что команда copy & paste и вызывает нарекания у консерваторов от прочтения: человек перестаёт воспринимать что-либо, кроме цитат. К цитации вне контекста и тематической субординации легко привыкнуть, авторам, в свою очередь, удобно злоупотребить этой манерой письма. В условиях информационной культуры всё решается комфортом. Это ссылка, безупречно легко раскрываемая в гипертексте и практически недоступная в печати. Отсюда и положительный аспект интернета — становится возможным прочесть все источники, на которых ссылается автор в сносках и примечаниях. Если есть желание, конечно.

Итог завершающий прост: авторы, издатели, букинисты, и прежде всего — читатели, должны сами дать исчерпывающий ответ — доверять ли интернету свои и чужие сочинения. Если букинисты сохраняют для будущего книги — будучи наиболее компетентными в области хранения и реставрации, то сеть сохраняет для всех нас — текст. Уже сейчас настало время обсуждать не конкуренцию электронной книги с печатными изданиями и взаимном притеснении в пользу преходящей выгоды. Пора обсуждать сотрудничество букинистов с администраторами сети.

Анатолий Туманов
Источник: Завтра.Ru

Еще по теме:

• Обзор бук-ридеров (устройств для чтения электронных книг)
• Пиксели против бумаги
• Что читают россияне, кроме надписей на бутылочках с шампунем