Издатель и писатель Сергей Пархоменко рассказал в интервью РИА Новости о монополизации книжного рынка и причинах падения тиражей, а также о том, почему в России перестали читать и что с этим делать. Беседовали Светлана Вовк и Мария Ганиянц.

- По данным Роспечати, тиражи с 2008 года сократились примерно на 20%, наблюдается и сокращение продаж. В чем причина — это мы стали меньше читать, или это общемировая тенденция?

- Изменилась жизнь. Человек сегодня читает в определенных ситуациях: читает на ночь, читает ребенку, по дороге на работу, на пляже. Но редко кто сегодня просто садится в кресло, включает торшер и проводит несколько часов за чтением.

В России остался зрелый, возрастной читатель, который все еще хочет читать книги, но этот слой не самый богатый, не самый энергичный и не самый инициативный. Есть и совсем молодые люди, которые уже начали читать, так как в определенных кругах, считается, что читать — круто, нужно и важно. Таких ребят не много, но они дорогого стоят. А вот посередине — дырка. Посередине те, кто уже ничего не читает, кто исключил чтение из своего образа жизни. Что делать — сегодняшний ритм жизни не позволяет большинству уделять чтению много времени.

Единственное, что утешает, что нам непросто так же, как и всему остальному мировому книгоизданию. Здесь Россия идет совершенно в русле, с нами происходит то же самое, что и с остальным миром.

- А что предпочитают те, кто все еще читает?

- Нон-фикшн - людям важно думать, что они не просто приятно проводят время, а что они с каждой строчкой что-то такое приобретают важное и полезное.

И первым умирает в книжном деле пустая и бессмысленная дешевка, которая прекрасно заменяется электронными носителями и играми. Ведь все равно, прочесть ли этот "розовый" роман про любовь, или иронический, но совершенно бессмысленный и штампованный детектив, или побегать по экранчику компьютерными птичками.

- А как же огромные тиражи криминальных детективов, ведь на рынке лидируют по-прежнему Донцова, Шилова и Устинова?

- Одно дело тиражи, а другое — книжное дело. Эти тиражи падают намного быстрее других тиражей, такая литература утекает в другие формы досуга во всем мире. И в России это, несомненно, произойдет.

Издательства, сделавшие ставку на pulp-fiction, карманные книжки в дешевых обложках, несут чудовищные убытки. Они все дохнут, потому что на них со всех сторон набрасываются новые формы, и в России это тоже будет, это уже происходит. А вот литература нон-фикшн, особенно качественно изданная, где важны качественные иллюстрации, будет сопротивляться долго, и это надо иметь в виду, оценивая состояние книжного дела в России.

- Да нон-фикшн и падать-то некуда, ну что такое тираж в 3-5 тысяч экземпляров?

- Действительно, в России издатели сетуют на недостаток читателя, и 3-5-тысячные тиражи считаются большими. Но также живут мелкие страны типа Голландии, Бельгии, Португалии.

Вы скажете, что они на то и маленькие, а мы — большие. Но российский книжный рынок совсем недавно, может пару лет назад, по объемам превысил польский. Давайте сравним территорию и население наших стран.

Нет у нас большой страны, нет никакого единого образовательного, единого информационного и культурного пространства в России. Сегодня это факт. Но я не говорю, что это необратимо.

Вполне возможно, что предпринимая очень серьезные усилия, удастся это вернуть, удастся сплотить страну, и огромная, 140-миллионная страна снова будет единой в этом смысле.

Но сегодня это не так, сегодня мы живем в стране размером с Бельгию. В этой стране есть Москва, Санкт–Петербург и еще два-три города, и есть огромные просторы, куда не попадают книги, и где они людям не нужны. Это огромная проблема, с этим надо смириться и надо с этим что-то делать, чтобы завтра это было не так, чтобы страна начала постепенно увеличиваться в интеллектуальном смысле до своего естественного состояния. Раздвигаясь от Москвы и Петербурга к своим географическим границам.

- Не секрет, что финансовый кризис 2008 года ускорил процесс поглощения небольших издательств крупными. С этим можно как-то бороться?

- Это большая мировая тенденция, и мы ничего с этим не сможем сделать. В сфере книготорговли происходят события важные и в чем-то грозные. Мы лишились одной из крупнейших компаний – "Топ-книга". Она погибла, и постепенно самыми сильными игроками в книжной торговле становятся опять-таки крупные издательские концерны: АСТ, ЭКСМО. Но монополизация в той или иной степени идет по всему миру.

В тех странах, где государство считает необходимым смягчить этот процесс, оно пытается что-то сделать. Например, во Франции прилагают серьезные усилия, в том числе и экономические, для того, чтобы такое понятие, как книжная лавка не исчезло из французского обихода, жизни французских городов — и для этого поддерживают книготорговцев. Они также очень заботятся, чтобы не исчезла понятие булочная или лавка зеленщика. Считают, что это городская инфраструктура, которая очень ценна для человека. В России это совершенно не так. Время от времени делаются усилия создать ассоциацию. Но это не имеет большого успеха. 11:00

- Неужели ничем хорошим этот год не запомнился?

- Это хороший год, несмотря ни на что. Год был очень урожайный: вышло несколько романов больших писателей. Например, новый роман Джонатана Франзена "Свобода", "Карта и территория" Мишеля Уэльбека, "Пражское кладбище" Умберто Эко. Среди книжек документальных и научно-популярных есть много новинок, например в этом году премия "Просветитель", которая стала самой авторитетной и важной в области, наградила замечательную книжку Владимира Плунгяна. "Почему языки такие разные" и Александра Маркова с двухтомником "Эволюция человека". Можно говорить о кризисе долго, но и внутри кризиса бывают интересные события.

Источник: РИА Новости

Еще по теме:

• Литературный пейзаж накануне
• Литературная критика: в поисках хороших текстов
• Ярмарка non/fiction: умчались грезы